Ст 4 арбитражного процессуального кодекса РФ, АПК 4

1. Заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов, в том числе с требованием о присуждении ему компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, в порядке, установленном настоящим Кодексом .
2. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, в арбитражный суд вправе обратиться и иные лица.

3. Отказ от права на обращение в суд недействителен.

4. Обращение в арбитражный суд осуществляется в форме:
искового заявления — по экономическим спорам и иным делам, возникающим из гражданских правоотношений;
заявления — по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, по делам о несостоятельности (банкротстве), по делам особого производства и в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом;
жалобы — при обращении в арбитражный суд апелляционной и кассационной инстанций, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами;
представления — при обращении Генерального прокурора Российской Федерации и его заместителей о пересмотре судебных актов в порядке надзора.

5. Если для определенной категории споров федеральным законом установлен претензионный или иной досудебный порядок урегулирования либо он предусмотрен договором, спор передается на разрешение арбитражного суда после соблюдения такого порядка.
6. По соглашению сторон подведомственный арбитражному суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, до принятия арбитражным судом первой инстанции судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом.

Комментарий к статье 4 АПК РФ

1. Статья 4 АПК РФ развивает положения ст. 46 Конституции РФ, предполагающей возможность предоставления судебной защиты в случае нарушения или угрозы нарушения охраняемых законом прав и свобод заявителя.

Наличие заинтересованности обратившегося в суд лица проверяется судом, рассматривающим дело.

См.: Постановление КС РФ от 17.03.2009 N 5-П «По делу о проверке конституционности положения, содержащегося в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Варм», Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2009 г. N 734-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Строительное управление — 881″ на нарушение конституционных прав и свобод статьей 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации».

2. Отказ от права на обращение в арбитражный суд недействителен (ч. 3 ст. 4). В соответствии с Конституцией РФ каждый имеет право на судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46), и это право не подлежит ограничению ни при каких условиях (ч. 3 ст. 56).

См.: Определение КС РФ от 20.10.2005 N 358-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества «Межотраслевой концерн «Уралметпром» на нарушение конституционных прав и свобод абзаца второго части 1 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации 1995 года, части 3 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации 2002 года и статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации»; Постановления ВАС РФ от 11.11.2008 N 10018/08, от 21.10.2008 N 7131/08, от 08.11.2006 N 4818/06.

3. Претензионный или иной досудебный порядок урегулирования спора является условием обращения в арбитражный суд, если он установлен федеральным законом или предусмотрен договором (ч. 5 ст. 4).

См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 06.10.2005 N 30 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации»; Постановление Президиума ВАС РФ от 05.07.2005 N 1680/05.

4. Право на передачу подведомственного арбитражному суду спора, возникающего из гражданских правоотношений, в третейский суд может быть ограничено только федеральным законом (ч. 6 ст. 4).

Положения российского законодательства не содержат неопределенности в вопросе о возможности передачи на рассмотрение третейскими судами споров, возникающих из гражданских правоотношений, в том числе по поводу недвижимого имущества, которые предполагают дальнейшую государственную регистрацию перехода прав на это имущество, поскольку право участников спора на свободное распоряжение принадлежащими им гражданскими правами вытекает из ст. 34 (ч. 1) и 45 (ч. 2) Конституции РФ, а необходимость государственной регистрации перехода прав на имущество, ставшее объектом спора, сама по себе не меняет характера правоотношений, который является решающим для определения возможной компетенции третейского суда по рассмотрению такого спора.

См.: Постановление КС РФ от 26.05.2011 N 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации».

Комментарий к Ст. 17 КРФ

1. Часть 1 данной статьи признает и гарантирует права и свободы гражданина и человека в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, которые в силу ч. 4 ст. 15 Конституции являются составной частью российской правовой системы. Комментируемая норма использует понятия права и свободы, которые также встречаются в ст. 18, 19, 28, 45, 46, 55 и 56 Конституции. Несколько отличной представляется редакция ст. 22, которая закрепляет право на свободу и личную неприкосновенность. В остальных статьях гл. 2 Конституции говорится о праве что-либо делать или не делать.

В конституционном праве различие между правами и свободами при всей допускаемой условности сводится к следующим моментам. Допускается, что определение субъективного права как меры возможного поведения лица может быть распространено и на понятие свободы. «Все же в большинстве случаев, когда речь идет о субъективном праве, предполагается наличие более или менее определенного субъекта, на котором лежит соответствующая этому праву обязанность… Когда же говорится о свободе, имеется в виду запрещение эту свободу отрицать или ограничивать, обращенное к неопределенному кругу субъектов, обязанных уважать данную свободу, т.е. практически к любому возможному нарушителю свободы» (Конституционное (государственное) право зарубежных стран/Отв. ред. проф. Б.А. Страшун. М.: БЕК, 1999. С. 122-123).

Комментируемое положение говорит о правах человека и о правах гражданина. В этой связи следует заметить, что конституционные права и свободы предоставляются любому индивиду, а правами и свободами гражданина обладают только лица, являющиеся гражданами Российской Федерации.

Анализ ч. 1 ст. 17 показывает, что Российская Федерация признает права и свободы человека и гражданина, предусматриваемые международным правом. В соответствии с этим Конституция инкорпорирует в национальную правовую систему подавляющее большинство положений Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. и Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., являющихся основными международными источниками прав и свобод человека и гражданина.

Признавая принятые международным сообществом права и свободы человека, Российская Федерация одновременно обязуется со своей стороны не допускать их нарушения, создавать условия для их реализации и гарантировать их осуществление (см. комм. к ст. 45).

Международные акты, устанавливающие права и свободы человека и гражданина, обладают различной юридической обязательностью для участвующих в них государств. Так, Всеобщая декларация прав человека является резолюцией ООН; ее положения юридически необязательны для государств и являются рекомендациями. Вместе с тем существует большая степень вероятности того, что благодаря практике государств, деятельности международных организаций в сфере защиты прав человека, национальной конституционной, законодательной и национальной судебной практике положения Декларации трансформировались в нормы обычного международного права. Юридическая обязательность пактов для Российской Федерации вытекает не из факта внесения закрепленных ими прав и свобод в текст Конституции РФ, а в силу того, что Россия является правопреемницей СССР.

В этой связи также необходимо упомянуть Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и Конвенцию Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г., которые хотя и не могут быть отнесены к числу договоров, являющихся источниками общепризнанных принципов и норм, но имеют важное значение для развития регионального сотрудничества в области защиты прав человека.

С учетом положения ч. 1 ст. 55 Конституции признание и гарантии распространяются не только на права и свободы, закрепленные в Конституции, но и на права и свободы, которые в ней не отражены или могут возникнуть в будущем. Так, в Конституции, например, не закреплено право на достаточный жизненный уровень, которое предусмотрено в ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.

Исключительную важность для применения комментируемой нормы и регулирования и защиты прав и свобод человека и гражданина имеет статья 56 Конституции. Ее значение состоит в том, что она закрепляет гарантии защиты конституционных прав и свобод человека от нарушения со стороны всех ветвей государственной власти, устанавливает для законодателя пределы допустимых ограничений некоторых прав и свобод человека и гражданина, создает для судов правовую базу, позволяющую разрешать коллизии между нормативными актами, а также вопросы соответствия их Конституции. В дополнение к этому часть 3 указанной статьи содержит перечень прав и свобод, которые не подлежат ограничению.

Особенностью большинства международно-правовых актов, определяющих права и свободы, является то, что создаваемые ими нормы сформулированы в самой общей форме и не являются самоисполнимыми, т.е. их положения не могут непосредственно регламентировать отношения между российскими субъектами права. Всеобщая декларация прав человека принята «в качестве задачи, к выполнению которой должны стремиться все народы и государства» (преамбула), поэтому большинство ее положений выдержано в духе декларации. По существу, государства ограничились лишь тем, что согласились содействовать уважению согласованных ими прав и свобод.

В свою очередь пункт 1 ст. 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах ориентирует государства на постепенное выполнение принятых на себя обязательств с учетом имеющихся возможностей путем принятия соответствующих законодательных мер. Поэтому совершенно недостаточно для реализации такого рода норм ограничиваться провозглашением их частью национальной правовой системы.

Согласно п. «в» ст. 71 Конституции, регулирование прав и свобод человека и гражданина находится в ведении России. Это значит, что субъекты Федерации осуществлять законодательное регулирование конституционных прав и свобод не могут; в их совместном с Федерацией ведении находится лишь защита прав и свобод человека (п. «б» ст. 72 Конституции).

В отдельных случаях толкование положения ст. 55 о том, что упоминание в Конституции прав и свобод следует характеризовать как признание одинаковой и даже преобладающей юридической силы данной группы общепризнанных принципов и норм международного права над положениями самой Конституции, в части, касающейся прав и свобод человека и гражданина, недостаточно обоснованно. Аргументация в этом направлении дополняется утверждением о главенствующей роли международного права в установлении прав и свобод человека, которые не могут ограничиваться нормами Конституции.

Данная точка зрения не учитывает того, что часть 4 ст. 15 Конституции не содержит четкого указания о месте общепризнанных принципов и норм вообще и общепризнанных принципов и норм в сфере прав человека в иерархии элементов правовой системы России. Кроме того, норма ч. 4 указанной статьи является конституционной основой или принципом. Согласно же ч. 2 ст. 16, понимание и применение всех других положений Конституции не должны противоречить установленным основам конституционного строя, и норме ч. 4 ст. 15 в том числе.

Вместе с тем высказываемое теоретиками мнение о приоритете норм международного прав в области прав человека над положениями Конституции не подтверждается практикой правоприменительных органов.

Конституционный Суд непосредственно не высказывался по существу теоретических рассуждений по данному вопросу, а скорее в своей практической деятельности стремится раскрыть и использовать функциональные возможности данной конституционной нормы.

В своей достаточно развитой практике конституционного контроля Конституционный Суд неоднократно опирался на норму ч. 1 комментируемой статьи в качестве дополнительного аргумента к нормам национального права в обосновании установленных им нарушений прав человека или, наоборот, для обоснования защиты таких прав. Об этом свидетельствуют следующие примеры.

В деле о проверке конституционности отдельных статей АПК РФ Суд констатировал, что в силу ч. 4 ст. 15 и ч. 1 ст. 17 Конституции право каждого на судебную защиту должно гарантироваться в соответствии с нормой п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (СЗ РФ. 1998. N 6. ст. 784).

Конституционный Суд, как правило, использует ч. 1 рассматриваемой статьи в качестве связующего звена, позволяющего логически дополнить и объединить доказательственную базу, построенную на нормах внутригосударственного права, с международно-правовым обоснованием выносимых Конституционным Судом решений.

В Постановлении от 13 июня 1996 г. N 14-П по делу о проверке конституционности ст. 97 УПК (СЗ РФ. 1996. N 26. ст. 3185). Конституционный Суд признал эту норму не соответствующей комментируемой статье. Как известно, Конституционный Суд не уполномочен устанавливать соответствие внутренних нормативных актов международным договорам России. Однако, принимая во внимание, что, согласно ч. 1 данной статьи, права и свободы человека в Российской Федерации признаются и гарантируются в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, мнение Суда о несоответствии в данном случае ст. 97 УПК ч. 1 ст. 15 Конституции косвенно подразумевает ее расхождение с нормой международного права.

Ссылки на нарушения прав, предусмотренных в ч. 1 рассматриваемой статьи, содержатся и в индивидуальных жалобах граждан и организаций, обращенных к Конституционному Суду. Однако ни заявители, ни сам Конституционный Суд ни разу не высказались в том смысле, что ч. 1 данной статьи придает нормам международного права особый правовой статус в российской правовой системе.

Как представляется, часть 1 отражает фактическую ситуацию, состоящую в том, что права и свободы человека и гражданина защищаются, охраняются и гарантируются как международным, так и внутригосударственным правом Российской Федерации.

2. Статья 17, с которой начинается гл. 2 Конституции (о правах и свободах человека и гражданина), и вся глава 2 основаны на фундаментальных положениях гл. 1, которые регулируют эти права и свободы. Это статья 2, провозглашающая человека, его права и свободы высшей ценностью, а признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина — обязанностью государства и конкретизируемая рядом других основ конституционного строя РФ (ст. 3, 6-9, 13, 14 и др.).

Кроме того, в действующей Конституции впервые получил признание и закрепление принцип примата норм международного права в области прав человека, соответствующий одной из основ конституционного строя РФ (ст. 15, ч. 4) и применительно к правам человека и гражданина выраженный в ст. 17, ч. 1, а также в ст. 18, 46, 69 и др. (см. комм. к ним).

В частности, части 2 и 3 ст. 17 выражают признание и гарантирование прав человека и гражданина в России согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ. Дважды — в ст. 15 (ч. 4) и в ст. 17 (ч. 1) — примат этих принципов и норм международного права выражен тем, что они названы первыми, перед Конституцией России. Подобным образом порядок перечисления форм собственности в ст. 8 (ч. 2), 9 (ч. 2) и др., ставящий на первое место частную (индивидуальную или коллективную) собственность физических лиц (граждан и их объединений) перед государственной, муниципальной и иными формами собственности, соответствует установленному в ст. 2 преобладающему значению прав человека и гражданина (которым соответствуют обязанности государства) и более высокому правовому статусу этого частного права человека и гражданина. Подобную роль играет соответствующий ст. 2 и повторяющийся в ст. 55 (ч. 3), 56 (ч. 1) и др. порядок перечисления охраняемых конституционных ценностей, для защиты которых могут быть ограничены федеральным законом права и свободы человека и гражданина.

Установленные таким образом права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность публичных властей и обеспечиваются правосудием (ст. 18) при гарантируемом государством равенстве прав и свобод человека и гражданина (ст. 19).

Часть 2 комментируемой статьи вместе со ст. 55 (ч. 1) и некоторыми другими положениями Конституции разделяет всю совокупность общепризнанных прав и свобод человека и гражданина в России, о которой в общей форме идет речь в ст. 2, 17-19 и др., на две группы: основные права и свободы человека, выделяемые из их совокупности и отличаемые от иных, неосновных, в ст. 55 (ч. 1) названных другими, но тоже общепризнанными правами и свободами человека и гражданина.

Основные права и свободы человека, согласно ст. 17 (ч. 2), неотчуждаемы (лишение каждого из основных прав не должно иметь места, а отказ от них недействителен, кроме все более редких исключительных случаев) и принадлежат каждому от рождения (а не от государства). Эти основные права и свободы являются исходными, первоначальными конституционно-правовыми обобщенными и нередко абстрактными положениями, лежащими в основании выводимых из них, соответствующих им, производным из них конституционных, законодательных и иных правовых положений, имеющих более конкретный, но ограниченный видовой характер. Основные и неосновные конституционные права и свободы обладают свойственной всей Конституции высшей юридической силой и лежат в основе иных прав и свобод человека и гражданина, определяемых в текущем законодательстве, в соответствующих Конституции и закону подзаконных актах и т.д. Между основными и неосновными правами и свободами существует определенная иерархия по юридической силе.

К основным правам и свободам человека и гражданина несомненно и прежде всего относятся их права и свободы, названные в гл. 1 в числе основ конституционного строя России, которым, согласно ст. 16, не могут противоречить никакие другие положения Конституции. Это права и свободы граждан, из которых состоит ее народ как единственный источник власти в РФ, участвовать в осуществлении народовластия непосредственно, а также через органы публичной власти (ст. 3), гражданство РФ (ст. 6), право человека на пользование создаваемыми в РФ условиями, обеспечивающими ему достойную жизнь и свободное развитие (ст. 7), частная собственность в сочетании со свободой законной экономической деятельности (ст. 8, а также ст. 34), использованием и охраной природных ресурсов как основы жизни и деятельности людей, из которых состоят народы, проживающие на соответствующих территориях (ст. 9), свобода от попыток установления обязательной идеологии (ст. 13) и религии (ст. 14) и др.

К числу основных конституционных прав и свобод человека и гражданина в России относятся и те, которые основаны на общепризнанных принципах и нормах международного права и международных договорах РФ в соответствии с принципом примата международного права в области прав и свобод человека и гражданина, с основой конституционного строя, установленной в ст. 15 (ч. 4), а также рядом других положений Конституции, которые тоже подтверждают примат международного права в этой области (ч. 1 ст. 17, ч. 3 ст. 46, ст. 69).

Основными являются и все те права и свободы человека и гражданина, которые прямо названы (перечислены) в тексте Конституции. Об этом говорит и Конституция, предусматривающая, что пересмотр положений ее гл. 1 «Основы конституционного строя», гл. 2 «Права и свободы человека и гражданина», как и гл. 9 «Конституционные поправки и пересмотр Конституции», не могут быть пересмотрены органом обычной законодательной власти в порядке, предусмотренном ею для внесения поправок в гл. 3-8 (см. ст. 134, 135).

Главы 1, 2 и 9 выражают концептуальную сущность Конституции и должны обеспечивать ее соблюдение и стабильность. Поэтому их изменение, т.е. перемены в этой сущности Конституции, может производить не обычная законодательная, а особая, более высокая учредительная власть путем разработки проекта и принятия новой Конституции Конституционным собранием двумя третями голосов общего числа его членов или, если такой проект был этим Собранием вынесен на референдум и новая Конституция принята голосами более половины общего числа проголосовавших избирателей, при условии, что в нем приняло участие более половины общего числа избирателей.

Все конституционные права и свободы обладают присущими Конституции важнейшими свойствами — высшей юридической силой (по отношению к иным правам и свободам), прямым действием и применением на всей территории РФ. Но при этом, согласно ст. 55, перечисление в Конституции основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина (ч. 1), эти права после их установления не должны отменяться или умаляться последующими законами (ч. 2), что иногда происходит вопреки Конституции.

Права и свободы человека и гражданина не абсолютны. Они могут быть ограничены: только федеральным законом, только в той мере, в какой это необходимо в перечисленных конституционных целях (ст. 55, ч. 3).

В условиях чрезвычайного положения, вводимого Президентом РФ (ст. 56 и 88) для обеспечения, во-первых, безопасности граждан и, во-вторых, защиты конституционного строя (в том числе прав и свобод человека и гражданина), могут установлены отдельные ограничения прав и свобод граждан. Но это может быть сделано только на основе федерального конституционного закона; это могут быть только отдельные ограничения с указанием пределов и срока их действия. Но даже при чрезвычайном положении, согласно ч. 3 ст. 56, не подлежат ограничению наиболее важные и поэтому неприкосновенные основные права и свободы, предусмотренные статьями 20, 21, 23 (ч. 1), 24, 28, 34 (ч. 1), 40 (ч. 1), 46-54 Конституции; по-видимому, эти права и свободы не могут быть ограничены и на основании ч. 3 ст. 55. Иные перечисленные в Конституции права и свободы человека и гражданина — например, в ст. 19, 22, 23 (ч. 2), 25-27, 29-34 (ч. 2), 35-39, 40 (ч. 2 и 3), 41-45 — могут быть подвергнуты таким ограничениям в случае злоупотребления ими. Например, право на объединение — запрету создания и деятельности общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни и т.п. (ч. 5 ст. 13 и др.).

По-видимому, подобное решение может быть принято и при введении Президентом военного положения в случае агрессии или непосредственной угрозы агрессии против РФ в соответствии с федеральным конституционным законом (ст. 87).

Ряд ограничений конституционных прав и свобод человека и гражданина предусмотрен текущим законодательством: федеральные законы «Об органах Федеральной службы безопасности», «О внутренних войсках МВД», «О милиции», «Об оперативно-розыскной деятельности» и др. Некоторые политические деятели, ученые, публицисты иногда ставят вопрос о чрезмерности допускаемых ограничений, об их неконституционности или возможном их использовании в неконституционных целях. Но, рассмотрев ряд таких заявлений и жалоб, Конституционный Суд и Верховный Суд РФ признают их необоснованными.

3. Часть 3 ст. 17 устанавливает важный принцип, обеспечивающий одну из сторон жизни и деятельности цивилизованного общества, каждого человека и гражданина. Конституция должна не только закреплять максимально возможные права и свободы. Поскольку люди, свободно осуществляя свои права и свободы, взаимодействуют друг с другом, законные интересы и правомерные действия одних людей могут прийти и иногда приходят в противоречие с интересами, правами и поступками других. Перед культурным обществом стоит задача согласовать эти интересы, способствовать достижению компромиссов между их несовпадающими правами, целями и действиями. Прежде всего нужно противодействовать разрушающим общество и государство попыткам осуществлять свои права и свободы за счет прав и свобод других лиц, обуздывая проявления эгоизма, своеволия, анархии, чиновничьего произвола, обеспечивая общественное согласие, социальное партнерство.

Для решения этих задач важную роль играет соблюдение принципа формального равенства людей перед законом и судом, равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и т.п. (ст. 19). Отсутствие привилегий для одних и дискриминации для других в пользовании правами и свободами — одно из важнейших положений конституционного права.

Но недопущение нарушений равноправия путем дискриминации, т.е. ограничения или отмены прав и свобод человека, гражданина или определенных социальных групп, часто сосуществует с так называемой положительной дискриминацией, т.е. созданием некоторых справедливых преимуществ (более ранний уход на пенсию, повышенный размер пенсии или зарплаты, продолжительность отпуска и т.п.) для лиц, трудящихся или трудившихся в особо тяжелых, вредных или опасных условиях, и др.

Иногда общественные разногласия и противоречия возникают из-за чрезмерно старательного, но формального соблюдения равенства прав и свобод по тем признакам, от которых оно не должно зависеть. Многие небезосновательно утверждают, что статье 7 (о социальном характере государства в России) противоречит равноправие граждан, независимое от их имущественного положения, обосновывающее отказ от прогрессивного поимущественного и подоходного налогообложения и от принятия во внимание налоговой платежеспособности самого плательщика. В конституционном праве РФ это выражено, например, в ст. 57, которая требует от каждого оплаты налогов и сборов, отвечающих только одному требованию: они должны быть законно установлены. Поэтому законно установленная для всех ставка налога (13 процентов), единая для весьма богатых и для очень бедных, якобы не противоречит Конституции. Но в ряде других конституций демократических, правовых и социальных государств эта проблема решена иные. Например, по Конституции Испании налоговая система должна быть основана на принципах равенства, прогрессивного обложения и в соответствии с экономическими возможностями каждого (ч. 1 ст. 31); Конституция Италии требует от всех участия в публичных расходах в соответствии с налоговыми возможностями каждого при прогрессивном налогообложении (ст. 53). Это ведет к повышенному налогообложению богачей, не подрывающему доходность их бизнеса, и к освобождению бедных от налогов, а в некоторых случаях (для многодетных семей, одиноких и больных людей и т.д.) к предоставлению им пособий, дотаций и т.п., как это в ряде случаев делается и в РФ (субсидии и льготы для оплаты услуг ЖКХ). Равенство прав не всегда означает только формальное равенство обязанностей. По-видимому, такой подход соответствует основам конституционного права России. Более глубокий переход к нему мог бы быть осуществлен в текущем законодательстве, что не противоречило бы Конституции.

Принципы этого рода содержатся в международно-правовых актах, о которых в общей форме говорится в ч. 1 ст. 17. В Международных пактах о гражданских и политических правах, а также об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. содержится единый текст их ст. 5, в которой говорится:

«1. Ничто в настоящем Пакте не может толковаться как обозначающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеют право заниматься какой-либо деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте.

2. Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в каком-либо участвующем в настоящем Пакте государстве в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в настоящем Пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме».

Несправедливо и противоправно нарушенное кем бы то ни было равноправие людей нужно защищать и восстанавливать всеми средствами, предоставляемыми международным правом, Конституцией РФ и соответствующим им законом. В частности, каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными таким законом, — от обращения за помощью к судам, к правоохранительным органам, общественным объединениям и т.д. до законной самозащиты и законного обращения в международные организации и судебные органы, добиваясь не только восстановления нарушенных прав, но и возмещения причиненного материального и морального ущерба (ч. 1 ст. 30, ч. 4 ст. 37, ст. 45, 46, 52, 53, 69 и др. Конституции).

Комментарии к статье 223 АПК РФ, судебная практика применения

Разъяснения Пленума ВАС РФ, ВС РФ:

В п. 35, 35.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53) содержатся следующие разъяснения:

При пересмотре судебных актов по делам о банкротстве следует учитывать, что законодательство предусматривает несколько различных порядков обжалования таких судебных актов.

Часть 3 статьи 223 АПК РФ предусматривает порядок, допускающий возможность обжалования судебных актов в суд апелляционной инстанции в течение десяти дней со дня их вынесения; в рамках этого порядка возможно также и дальнейшее обжалование судебных актов в кассационной и надзорной инстанциях.

Данный порядок распространяется на определения, обжалование которых предусмотрено АПК РФ и иными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства), отдельно от судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу (часть 3 статьи 223 АПК РФ).

Рассматриваемый порядок распространяется, в частности, на следующие определения:

вынесенное по результатам рассмотрения заявления о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности (пункт 8 статьи 10 Закона о банкротстве);
об увеличении фиксированной суммы вознаграждения арбитражного управляющего (пункт 5 статьи 20.6 Закона о банкротстве);
о признании привлечения арбитражным управляющим лиц для обеспечения своей деятельности и (или) размера оплаты их услуг необоснованными либо отказе в таком признании (пункт 5 статьи 20.7 Закона);
о привлечении арбитражным управляющим лиц для обеспечения своей деятельности и об установлении размера оплаты их услуг или об отказе в удовлетворении ходатайства арбитражного управляющего об их привлечении (пункт 6 статьи 20.7 Закона);
о принятии мер по обеспечению заявления или об отказе в принятии мер по обеспечению заявления (пункт 7 статьи 42 Закона);
о возвращении заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) (пункт 4 статьи 44 Закона);
о принятии мер по обеспечению требований кредиторов и интересов должника или об отказе в их принятии (пункт 5 статьи 46 Закона);
об отмене мер по обеспечению требований кредиторов и интересов должника или об отказе в их отмене (пункт 4 статьи 46 Закона);
о принятии обеспечительных мер, ограничивающих должника в распоряжении принадлежащим ему имуществом, или об отказе в их принятии (пункт 11 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 59 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «Об исполнительном производстве» в случае возбуждения дела о банкротстве»);
вынесенные по результатам рассмотрения обоснованности заявления о признании должника банкротом (пункт 3 статьи 48 Закона о банкротстве);
об утверждении временного управляющего (пункт 4 статьи 49 Закона);
о приостановлении производства по делу о банкротстве (статья 58 Закона);
вынесенные по результатам рассмотрения арбитражным судом заявлений, ходатайств и жалоб в порядке, установленном статьями 60, 71 и 100 Закона;
о признании сделки должника недействительной и (или) применении последствий недействительности сделки; об отказе в удовлетворении заявления о признании сделки должника недействительной (пункт 6 статьи 61.8 Закона);
об освобождении или отстранении временного управляющего (пункты 3 и 4 статьи 65 Закона);
об отстранении руководителя должника или исполняющего его обязанности и о возложении на лицо исполнения обязанностей руководителя должника или об отказе в этом (пункты 4 и 5 статьи 69 Закона);
о запрете исполняющему обязанности руководителя должника совершать определенные сделки и действия или совершать их без согласия временного управляющего или об отказе в этом (пункт 5 статьи 69 Закона);
об отстранении руководителя должника от должности или об отказе в таком отстранении (пункт 2 статьи 82 Закона);
об освобождении или отстранении административного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве или об отказе в этом (пункт 5 статьи 83 Закона);
о рассмотрении спора между лицами, предоставившими обеспечение, и административным управляющим, конкурсными кредиторами, уполномоченными органами (пункт 5 статьи 89 Закона);
об утверждении внешнего управляющего (пункт 4 статьи 96 Закона);
об освобождении внешнего управляющего от исполнения обязанностей внешнего управляющего или об отказе в этом (пункт 2 статьи 97 Закона);
об отстранении внешнего управляющего от исполнения обязанностей внешнего управляющего или об отказе в этом (пункт 2 статьи 98 Закона);
о признании недействительным полностью или частично плана внешнего управления или об отказе в этом (пункт 6 статьи 107 Закона);
об утверждении конкурсного управляющего (пункт 1 статьи 127 Закона);
об утверждении порядка и условий проведения торгов по реализации предмета залога (пункт 4 статьи 138 Закона);
об утверждении порядка, сроков и условий продажи имущества должника (пункт 1 статьи 139 Закона);
об освобождении конкурсного управляющего от исполнения обязанностей конкурсного управляющего или об отказе в этом (пункт 3 статьи 144 Закона);
об отстранении конкурсного управляющего от исполнения обязанностей конкурсного управляющего или об отказе в этом (пункт 3 статьи 145 Закона);
вынесенное по результатам рассмотрения заявлений конкурсного управляющего, предусмотренных статьей 148 Закона о банкротстве (пункт 8 этой статьи);
о завершении конкурсного производства (пункт 1 статьи 149 Закона);
об отказе в утверждении мирового соглашения (пункт 3 статьи 160 Закона);
о возобновлении производства по делу о банкротстве (пункт 1 статьи 163 Закона);
о результатах рассмотрения заявления о расторжении мирового соглашения (пункты 4 и 5 статьи 165 Закона);
об исключении имущества гражданина из конкурсной массы или об отказе в этом (пункт 2 статьи 205 Закона о банкротстве).

Другой комментарий к статье 4 Арбитражного Процессуального Кодекса РФ

1. В статье отражен принцип доступности судебной защиты прав и законных интересов, согласно которому всякое заинтересованное лицо вправе обратиться в порядке, предусмотренном законом, в арбитражный суд за защитой прав и интересов и отстаивать их в судебном процессе. Право на обращение в арбитражный суд сформулировано в виде общего дозволения — любое заинтересованное лицо вправе обратиться за судебной защитой. ФЗ от 30.04.2010 N 69-ФЗ сделал акцент при характеристике права заинтересованного лица на обращение за судебной защитой также на праве обратиться с требованием о присуждении ему компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Доступность судебной защиты заключается в праве сторон на рассмотрение их дел и исполнение судебного решения в разумные сроки в соответствии с их пониманием, отраженным в практике ЕСПЧ, высших судов России, в тех новых положениях, которые были введены в АПК в соответствии с ФЗ от 30.04.2010 N 69-ФЗ и ФЗ от 30.04.2010 N 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». Согласно ч. 3 ст. 6.1 АПК при определении разумного срока судопроизводства в арбитражных судах, который включает в себя период со дня поступления искового заявления или заявления в арбитражный суд первой инстанции до дня принятия последнего судебного акта по делу, учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность дела, поведение участников арбитражного процесса, достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела, а также общая продолжительность судебного разбирательства.

Под заинтересованным лицом понимается лицо, утверждающее о нарушении либо оспаривании его прав и законных интересов. В большинстве случаев заинтересованность в судебной защите предполагается, однако в ряде случаев ФЗ прямо определяют круг лиц, которые вправе обратиться за судебной защитой. Например, согласно ст. 166 ГК требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК, а требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.

Заинтересованность по смыслу арбитражного процессуального законодательства не доказывается в момент возбуждения дела в арбитражном суде, поскольку в ее основе в АПК в отличие от ряда положений ГПК (п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК) лежит другая концепция. Заинтересованность объективно подтверждается фактом предъявления иска, и проверять наличие ее при приеме искового заявления не нужно <1>.

2. Обращение к арбитражному суду за судебной защитой возможно не только самих заинтересованных лиц, но и иных лиц, но только в случаях, предусмотренных в АПК. Речь идет об обращении к суду представителя (см. гл. 6), прокурора (ст. 52), государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, граждан (ст. ст. 53, ст. 225.8, ст. 225.10).

3. Согласно ч. 3 настоящей статьи отказ от права на обращение в арбитражный суд недействителен. Условия договоров, содержащие отказ от права на обращение в арбитражный суд, будут являться ничтожными. Не будет являться отказом от права на обращение в суд необходимость соблюдения претензионного или иного досудебного порядка урегулирования, передача спора на разрешение третейского суда или международного коммерческого арбитража. Однако в силу принципа диспозитивности заинтересованное лицо само определяет, обращаться ли ему в арбитражный суд за защитой. Поэтому здесь речь идет о вынужденном отказе от обращения к арбитражному суду. Если заинтересованное лицо по каким-либо причинам не обращается к суду без какого-либо принуждения, то это не расценивается как отказ от права на обращение в суд.

4. В ч. 4 данной статьи раскрыты процессуальные формы обращения к арбитражным судам различных инстанций. В частности, здесь не указано, но вытекает из ст. 312, что для возбуждения производства о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам также подается заявление.

5. Согласно ч. 5 данной статьи претензионный либо иной досудебный порядок урегулирования может быть установлен либо ФЗ, либо договором сторон. ФЗ установлен досудебный порядок по целому ряду категорий споров. Последствия несоблюдения претензионного порядка связаны с моментом обнаружения несоблюдения истцом претензионного или иного досудебного порядка (при обращении в суд или в ходе судебного разбирательства): оставление искового заявления без движения (ст. 128) либо оставление искового заявления без рассмотрения (п. 2 ст. 148).

Следует обратить внимание на большой потенциал ч. 5 комментируемой статьи, поскольку указание в ней на «иной досудебный порядок урегулирования», который может быть установлен законом или договором, позволяет сторонам договора использовать самые различные правовые способы досудебного разрешения конфликтов, в том числе переговоры, медиацию, привлекать посредников и т.д. <1>.

6. Обращение к третейскому суду не рассматривается как несовместимое с правом на обращение к суду за судебной защитой. Надо полагать, что ч. 6 комментируемой статьи распространяется на передачу дела не только в третейские суды, но и в международные коммерческие арбитражи, поскольку последние также являются негосударственным способом разрешения гражданских дел, но отличаются по сфере деятельности. Третейские суды, образованные на основании ФЗ от 24.07.2002 N 102-ФЗ «О третейских судах в РФ» (далее — ФЗ о третейских судах), разрешают споры из внутреннего гражданского оборота, а международные коммерческие арбитражи, образованные в РФ на основании Закона РФ от 07.07.1993 N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», — споры с участием иностранных лиц.

Третейское разбирательство является частной формой правоприменения, а сами третейские суды не входят в государственную систему правосудия, что вытекает из их правовой природы (см. комментарий к гл. 30 АПК).

В качестве примера приведем Определение КС РФ от 13.04.2000 N 45-О «Об отказе в принятии к рассмотрению обращения Независимого арбитражного (третейского) суда при ТПП Ставропольского края о проверке конституционности ст. 333 ГК РФ». Указанным третейским судом было вынесено определение об обращении в КС РФ с запросом о проверке конституционности ст. 333 ГК, подлежащей применению при рассмотрении конкретного дела со ссылкой на ст. 101 ФЗ о КС РФ. В п. 2 Определения отмечено следующее. Как следует из ч. 4 ст. 125 Конституции и п. 3 ч. 1 ст. 3 ФЗ о КС РФ в системной связи с ч. 3 ст. 118 Конституции, КС РФ проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, по запросам судов, входящих в судебную систему РФ, которая устанавливается Конституцией и ФКЗ. Между тем ни Конституция, ни ФКЗ о судебной системе РФ не относят третейские суды, каковым является Независимый арбитражный (третейский) суд при ТПП Ставропольского края, к судебной системе. Следовательно, его обращение, как исходящее от ненадлежащего заявителя, по смыслу ФЗ о КС не может быть признано допустимым.

Из содержания ч. 6 следует, что передача дела в третейский суд возможна только при определенных условиях. Арбитраж и третейский суд вправе рассматривать лишь те дела, которые отнесены к их подведомственности. Наличие и действительность арбитражного соглашения являются основополагающими вопросами, определяющими законность формирования арбитража, правомерность арбитражного решения и его результатов. Характеристика содержания арбитражного соглашения неотделима от понимания правовой природы арбитража как института, сочетающего в себе одновременно материально-правовые и процессуальные характеристики. Поэтому, соответственно, изложенный подход проецируется и на понимание соглашения: оно является одновременно и процессуальным, и материально-правовым актом, порождая разнообразные правовые последствия.

Таким образом, соглашение выступает как основание для разграничения подведомственности между государственным арбитражным судом и арбитражем, третейским судом при наличии одновременно нескольких условий.

Материально-правовыми характеристиками соглашения являются следующие:

1) спор должен вытекать из гражданских правоотношений и подпадать под объект арбитражного соглашения;

2) соглашение должно быть заключено в письменной форме;

3) лица, подписавшие договор, должны быть дееспособны;

4) подписывающие соглашение от имени организаций лица должны иметь на то полномочия либо иным образом подтвержденное право.

Процессуальными характеристиками соглашения являются следующие:

1) спор должен быть одновременно подведомствен арбитражному суду;

2) соглашение сторон о передаче спора на разрешение третейского суда должно быть заключено до принятия арбитражным судом первой инстанции судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу;

3) соглашение должно точно определить компетентный арбитраж или третейский суд, которым будет рассматриваться спор, место рассмотрения спора, а также процедуру его разрешения.

Арбитражное соглашение порождает целый ряд процессуально-правовых последствий, среди которых главным юридическим эффектом соглашения является исключение подведомственности спора государственному суду. Последствия заключения арбитражного соглашения указаны в ст. ст. 148 и 150 АПК и могут быть связаны либо с оставлением заявления без рассмотрения, либо с прекращением производства по делу.

Разъяснения по вопросам установления факта арбитражного соглашения и связанных с этим фактом последствий в зависимости от содержания соглашения были даны в Постановлении Пленума ВАС РФ от 11.06.1999 N 8 «О действии международных договоров РФ применительно к вопросам арбитражного процесса».

7. Арбитражная (третейская) оговорка как часть договора рассматривается в качестве соглашения, не зависящего от других условий договора. В то же время на нее распространяются правила правопреемства в том случае, когда одна из сторон контракта уступает свои требования по контракту, содержащему подобную оговорку.

Президиум ВАС РФ вынес Постановление от 17.06.1997 N 1533/97 по результатам рассмотрения надзорного протеста на определение и постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Волгоградской области. Между фирмой «B & R» b.v.b.a. (Бельгия) и фирмой «Golubov & Tiagai, PLLC» (США) 30.08.1996 заключен договор уступки права иска, требования и долга, по которому первая фирма передала второй право требования с открытого акционерного общества «Волгоградский алюминий» возврата 700000 долларов США, полученных последним от фирмы «B & R» b.v.b.a по договору о предоставлении ссуды от 08.04.1993.

Фирма «Golubov & Tiagai, PLLC» в лице юридической фирмы «Legist» обратилась в Арбитражный суд Волгоградской области с иском к ОАО «Волгоградский алюминий» о взыскании указанного долга. Определением арбитражного суда иск оставлен без рассмотрения со ссылкой на п. 2 ст. 87 АПК 1995 г. Постановлением апелляционной инстанции указанное определение оставлено без изменения.

Рассмотрев протест, Президиум не нашел оснований для его удовлетворения. Как видно из материалов дела, в договоре о предоставлении ссуды стороны предусмотрели, что все возникшие из него споры и разногласия будут разрешаться путем переговоров, а в случае, если спорные вопросы не будут урегулированы мирным путем, — в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма в соответствии с регламентом этого арбитражного института. Предъявляя иск в Арбитражный суд Волгоградской области, цессионарий считал, что арбитражная оговорка как соглашение сторон является самостоятельным, не зависящим от основного договора условием и имеет не материально-правовой, а процессуальный характер, поэтому не могла быть передана ему по договору цессии. Согласно ст. 384 ГК право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором.

Анализ указанной нормы и заключенного между сторонами договора цессии, которым предусмотрена также уступка права на предъявление исков, позволяет сделать следующие выводы. Предъявление иска в защиту нарушенных прав представляет собой одну из составных частей содержания права требования, перешедшего к новому кредитору. Сохранение ранее установленного сторонами порядка разрешения споров не ущемляет прав цессионария и позволяет обеспечить надлежащую защиту интересов должника. Учитывая это, обе инстанции арбитражного суда сделали обоснованный вывод о том, что к упоминаемым в ст. 384 ГК условиям, на которых права первоначального кредитора переходят к новому кредитору, может быть отнесено также условие об избрании определенного арбитража для разрешения возможных споров между участниками договора. Исходя из этого следует признать, что судом правомерно применен п. 2 ст. 87 АПК, согласно которому иск оставляется без рассмотрения при соблюдении указанных в этой норме требований. На этом основании Президиум ВАС РФ постановил определение и постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Волгоградской области оставить без изменения.

Назначение. Агрегат почвообрабатывающий комбинированный АПК-4 предназначен для обработки почвы по отвальным и безотвальным фонам, углубления пахотного слоя без оборота пласта почв различного механического состава и глубокого рыхления на склонах и паровых полях с одновременным подрезанием и выносом сорной растительности на поверхность поля, крошением и измельчением комьев и пожнивных остатков, рыхлением, мульчированием, принудительным выравниванием и уплотнением верхнего слоя почвы.

Особенности. Агрегат АПК-4 – почвообрабатывающее орудие блочно-модульного построения, на универсальной транспортно-несущей системе которого установлены чизель ПЧН-4,0 и кротор (культиватор ротационный) КР-4Н.

Чизель ПЧН-4,0 снабжен зубовым катком, который обеспечивает эффективное дробление почвенных глыб для беспрепятственного прохода культиватора, а КРОТОР КР-4Н оснащен трубчатым катком для финишного выравнивания и уплотнения верхнего слоя почвы. Совместная работа в одном агрегате чизеля ПЧН-4,0, зубового катка, кротора КР-4Н и трубчатого катка позволяет производить эффективную обработку почвы, сочетающую глубокое рыхление, разуплотнение нижнего слоя почвы и финишную культивацию верхнего слоя почвы с одновременным выносом сорной растительности на поверхность поля при низком удельном расходе топлива.

Агрегатируется с тракторами класса 5,0 тс.

Обязательный досудебный порядок урегулирования спора: практика применения положений части 5 статьи 4 АПК РФ Арбитражным судом г. Москвы и Девятым арбитражным апелляционным судом

01 июня 2016 г. в АПК РФ был введен институт обязательного досудебного порядка урегулирования гражданских споров, подведомственных арбитражному суду (часть 5 статьи 4 АПК РФ).

Отдельные вопросы практического применения норм об обязательном досудебном порядке урегулирования споров вызывают оживленные дискуссии в профессиональной юридической среде. Однако, независимо от личного отношения к этим вопросам при подаче искового заявления необходимо учитывать то, как судьи того или иного арбитражного суда трактуют положения части 5 статьи 4 АПК РФ.

Мы обобщили практику применения этих норм Арбитражным судом г. Москвы и Девятым арбитражным апелляционным судом. Поскольку нормы части 5 статьи 4 АПК РФ могут выступать средством регулирования нагрузки на судей, рассматривающих гражданские споры, а нагрузка в Арбитражном суде г. Москвы является самой высокой по стране, подходы именно этого суда к требованиям об обязательном досудебном порядке урегулирования споров являются наиболее строгими.

***

Арбитражный суд г. Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд, применяя положения части 5 статьи 4 АПК РФ в редакции, действующей с 01.06.2016 г., исходит из того, что содержание и объем претензионных требований должны строго соответствовать заявленному иску (определения Арбитражного суда г. Москвы от 23 декабря 2016 г. по делу № А40-203585/16; от 20 декабря 2016 г. по делу № А40-165788/16; от 02 декабря 2016 г. по делу № А40-193853/16; от 27 октября 2016 г. № А40-185601/16; от 31 октября 2016 г. по делу № А40-183172/16; от 18 октября 2016 г. по делу № А40-179911/16; от 27 октября 2016 г. по делу № А40-176603/16; от 19 октября 2016 г. по делу № А40-157300/16; от 17 октября 2016 г. по делу № А40-155721/16; от 10 октября 2016 г. по делу № А40-155332/16; от 06 октября 2016 г. по делу № А4-150200/16; от 08 сентября 2016 г. по делу № А40-147157/16; от 08 сентября 2016 г. по делу № А40-146312/16; от 30 сентября 2016 г. по делу № А40-113131/16; от 06 октября 2016 г. по делу № А40-8912/16 и др.).

Для целей соблюдения требований, установленных частью 5 статьи 4 АПК РФ, из содержания претензии должны четко следовать суть и обоснование претензионных требований (обстоятельств, на которых основываются требования), цена, указание на нарушение норм законодательства должником, а также указание стороны, к которой такие требования предъявляются (постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 21 декабря 2016 г. по делу № А40-30878/16; от 05 декабря 2016 г. по делу № А40-138345/16, от 23 мая 2016 г. по делу № А40-187204/15; от 26 декабря 2016 г. по делу № А40-171949/16 и др.).

Несоответствие требований, указанных в претензии, требованиям, сформулированным в иске, является основанием для возвращения искового заявления в соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 129 АПК РФ либо оставления искового заявления без рассмотрения в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 148 АПК РФ (определения Арбитражного суда г. Москвы от 23 декабря 2016 г. по делу № А40-200424/16; от 11 ноября 2016 г. по делу № А40-159270/16; от 16 января 2017 г. по делу № А40-222896/16; от 27 декабря 2016 г. по делу № А40-212349/16; от 21 декабря 2016 г. по делу № А40-204988/16; от 30 декабря 2016 г. по делу № А40-218264/16; от 12 января 2017 г. по делу № А40-241501/16; от 09 января 2017 г. по делу № А40-222659/16; от 18 января 2017 г. по делу № А40-166392/16; от 18 января 2017 г. по делу № А40-194128/16; от 17 января 2017 г. по делу № А40-180718/16; от 23 декабря 2016 г. по делу № А40-168722/16; от 19 января 2017 г. по делу № А40-248023/16 и др.).

Исковое заявление может быть подано в арбитражный суд после истечения срока на досудебное урегулирование спора (общий срок, установленный частью 5 статьи 4 АПК РФ, составляет 30 календарных дней со дня направления претензии (требования); иные срок и (или) порядок могут быть установлены законом либо договором). Поступление искового заявления в арбитражный суд до истечения срока на досудебное урегулирование спора является основанием для возвращения искового заявления в соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 129 АПК РФ либо оставления искового заявления без рассмотрения в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 148 АПК РФ (определения Арбитражного суда г. Москвы от 20 января 2017 г. по делу № А40-227707/16; от 16 января 2017 г. по делу № А40-145301/16; от 11 января 2017 г. по делу № А40-227056/16; от 30 ноября 2016 г. по делу № А40-126346/16; от 30 ноября 2016 г. по делу № А40-187818/16; от 28 ноября 2016 г. по делу № А40-174652/16; от 26 октября 2016 г. по делу № А40-157372/16; от 25 октября 2016 г. по делу №А40-149197/16; от 20 октября 2016 г. по делу № А40-192420/16; от 17 октября 2016 г. по делу № А40-156135/16; от 14 октября 2016 г. по делу № А40-160700/16 и др.).