Статья 128.1 — клевета — была введена в Уголовный кодекс в конце июля 2012 года. Под «клеветой» законодатели подразумевают «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию».
В статье пять частей. Часть первая без квалифицирующих признаков предполагает наказание в виде штрафа до 500 тысяч рублей либо обязательных работ на срок до 160 часов. Дела по части 1 статьи 128.1 УК — это дела частного обвинения, где обвинителем выступает не прокуратура, а потерпевший, который подал заявление. Соответственно, он и должен доказать в суде факт клеветы.
Остальные составы статьи предусматривают уже публичное обвинение и участие прокурора. Вторая часть предполагает, что клевета содержалась в публичном выступлении, в СМИ или произведении, которое демонстрировали публично. Наказание — штраф до 1 млн рублей и обязательные работы на срок до 240 часов.
По третьей части клевета, совершенная с использованием служебного положения, наказывается штрафом до 2 млн рублей или обязательными работами на срок до 320 часов. В случае клеветы о том, что человек страдает заболеванием, опасным для окружающих, либо он совершил преступление сексуального характера, максимальный размер штрафа увеличивается до 3 млн рублей, а предельный срок обязательных работ — до 400 часов.
Наконец, клевета с обвинением человека в тяжком или особо тяжком преступлении (часть 5) предполагает штраф до 5 млн рублей либо работы на срок до 480 часов.
Предшественница статьи 128.1 в Уголовном кодексе — статья 129 (клевета). Она появилась в первоначальной редакции российского УК еще в 1996 году. В этой статье было лишь три состава — собственно клевета, публичная клевета и клевета с обвинением в тяжком или особо тяжком преступлении. По первой части обвиняемому грозил штраф, обязательные либо исправительные работы; по второй — эти же наказания или арест на срок до полугода; по третьей — ограничение свободы, арест либо лишение свободы на срок до трех лет.
В декабре 2011 года клевету декриминализировали, переведя в разряд административных правонарушений, но уже примерно через восемь месяцев — в июле 2012-го — статью отредактировали и вернули в Уголовный кодекс: теперь ни один из составов клеветы не предполагает лишения свободы или ареста.
Автор закона о возвращении уголовной ответственности за клевету, председатель думского Комитета по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников считает, что ее декриминализация «не дала искомого результата, а скорее наоборот». «Тогда это был не специальный закон, а огромный закон (№ 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательства акты Российской Федерации» — МЗ). И концепция была связана с декриминализацией — принимали так», — рассказывает Крашенниников. По мнению парламентария, после возвращения клеветы в УК «публичного мусора» стало меньше.
Юрист международной правозащитной группы «Агора» Рамиль Ахметгалиев напоминает, что декриминализация клеветы и оскорбления была инициативой экс-президента Дмитрия Медведева. «Это период такой «оттепели». Явно и сейчас есть этот подход — тот же Верховный суд, тот же Лебедев. На самом деле, все эти правонарушения нужно привести в некую градацию: есть мелкие проступки, есть административные правонарушения, за которые может быть большой штраф и административный арест, а особо исключительные случаи — это Уголовный кодекс. И это было первым шагом — есть клевета и оскорбление, давайте их переведем в административные», — объясняет Ахметгалиев.
Возвращение же клеветы в УК пришлось на июль 2012 года; законотворческую деятельность депутатов того времени пресса характеризовала выражением «взбесившийся принтер». Показательно, что одновременно со статьей 128.1 УК были приняты законы об «иностранных агентах» и об ужесточении наказания за нарушения на митингах.
Штраф и тюрьма
Реклама
В законопроекте, зарегистрированном в Верховной Раде 20 ноября, отмечается, что клевета — это «умышленное распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающее его деловую репутацию». За это нардепы предлагают штрафовать на 8500 грн. Если же поклеп публично демонстрируется в художественных произведениях, СМИ или интернете, то штраф увеличивается до 17 тыс. грн. Кроме того, правонарушителю может грозить даже до пяти лет тюрьмы. Однако уголовное дело заведут только после обращения потерпевшего в полицию.
В защиту своей позиции авторы проекта приводят международный опыт: в Италии за клевету штрафуют на 2000 евро, во Франции — на 45 тыс. евро, а в США можно получить до 10 лет тюрьмы.
«Из-за отсутствия наказания за откровенную клевету в обществе создается стойкое ощущение, будто можно сказать о человеке что угодно в любой момент и никакой ответственности за это нести не надо», — говорится в пояснительной записке.
Традиция
Клевета не первый раз попадает в поле зрения нардепов — к этому вопросу они возвращаются каждые два года. Летом 2012-го закон о наказании за клевету приняли в первом чтении, а в январе 2014-го он даже заработал, хотя спустя всего две недели его отменили. Последнюю попытку нардепы сделали в 2016-м, предложив наказывать за напраслину исправительными работами. Поддержки в зале проект не нашел.
Все за и против
Юрист Дина Дрыжакова идею парламентариев поддерживает:
«Возьмем бизнес, пусть даже не большой, а средний: конец года, налоговые проверки, подозрения о подставных подрядчиках. И вот, когда доказательная база иссякла, вводят в суд «свидетеля», который дает показания на «нужного следствию» человека. Это может применяться в отношении конкурентов, чтобы подорвать деловую репутацию. Поэтому введение ответственности за запланированную клевету — правильный шаг, а сумму штрафа можно даже увеличить».
Реклама
Адвокат Иван Либерман объясняет: сейчас это сфера гражданского судопроизводства, и за клевету суд просто присуждает моральную компенсацию.
«Так оно, на мой взгляд, и должно оставаться в дальнейшем. Потому что, как это прописано в законопроекте, то будут под угрозой даже обычные люди, которые пишут что-то о политиках у себя на странице в Facebook: если установят, что она принадлежит конкретному человеку, будут проблемы, будет судимость. Мне кажется, политикам просто надоело, что о них кто угодно и что угодно может говорить. И они теперь, вместо того чтобы ходить по судам, тратиться на адвокатов, будут использовать правоохранительную систему», — резюмирует он.
- Facebook рекомендовали открыть офис в Украине для борьбы со вмешательством Кремля
Угроза для критики и фактов коррупции
В общественной организации «Коалиция «За свободный интернет» уже назвали этот законопроект механизмом давления на журналистское сообщество.
«Эта инициатива может создать серьезный «охлаждающий эффект» для освещения коррупции, злоупотребления властью и других критичных публикаций на социальные темы. На этом неоднократно акцентировали свое внимание ключевые международные организации — комитет ООН по правам человека, Совет Европы и ОБСЕ. Особенно опасной эта инициатива может стать в вопросе информирования избирателей во время кампаний 2019 года» — говорят в общественной организации.
В Коалиции напоминают, что клевета была исключена из перечня преступлений еще в 2001 году из-за обязательств перед Советом Европы.
«С того времени депутаты разных созывов не один раз пытались вернуть уголовную ответственность в этом вопросе. Мы призываем авторов законопроекта отозвать его и не нарушать международных обязательств Украины», — говорится в заявлении.
«Шансов пройти зал — нет»
Политолог Руслан Бортник считает, что этот законопроект появился именно сейчас из-за близости выборов.
«Таким образом эти депутаты пытаются в очередной раз приструнить СМИ и тех, кто пишет в интернете. То журналистам хотят ограничить доступ в Верховную Раду, то регистрируют нормы, которые позволяют закрывать интернет-ресурсы без решения суда. Целый спектр есть таких инициатив. Но я уверен, что у этого законопроекта нет никаких шансов пройти сессионный зал — это просто декларация запугивания. В Верховной Раде понимают, что они таким образом превратятся во врагов СМИ», — говорит эксперт.
Глава Нацсоюза журналистов Украины Сергей Томиленко называет идею об уголовной ответственности за клевету запретом на профессию журналистов.
«Общество против этого выступает с 2012 года. И именно под его действием Янукович отменил эту норму. Мы призываем бойкотировать новый законопроект», — резюмирует он.
Реклама
Напомним, совсем недавно, 21 ноября, Рада не разрешила «брак за сутки» для жителей оккупированных территорий. Кроме того, нардепы разблокировали подписание закона о растаможке «евроблях».
Подпишись на наш telegram
Только самое важное и интересное
Подписаться
Реклама
Источник: Сегодня
Больше оправданий
Статья 128.1 — единственная в российском УК, по которой число оправданных значительно превышает число осужденных. Например, в прошлом году по всем составам статьи осуждены были 94 человека, а оправданы — 511. В 2014-м осудили 141 человека, а оправдали 663; в 2013-м — 107 и 520 человек соответственно. При этом 98-99% оправдательных приговоров по делам о клевете вынесены по первой части статьи; по остальным составам оправданных практически нет, но и осужденных — единицы.
По словам юриста международной правозащитной группы «Агора» Дамира Гайнутдинова, перевес в пользу оправдательных приговоров — результат состязательности сторон, которой в делах частного обвинения по понятным причинам создается меньше помех.
«Часть первая — это категория преступлений частного обвинения, и по таким делам оправдательных решений, конечно, гораздо больше, потому что состязательность выше, когда нет обвинительного уклона, когда потерпевший вынужден доказывать перед лицом судьи, что ему действительно был причинен вред. Потерпевший с обвиняемым в равных весовых категориях соревнуются в мировом суде, — объясняет Гайнутдинов — Я бы сказал, что в этом проявляется то, как должны работать большинство других статей Уголовного кодекса».
Юрист добавляет, что в делах по другим частям статьи участвует прокурор; как правило, тогда сторона обвинения выигрывает.
Дела о клевете часто оканчиваются примирением сторон: в прошлом году таких было 310, в 2014-м — 314, в 2013 — 488. Еще чаще такие дела прекращают за отсутствием состава или события преступления либо непричастностью к нему обвиняемого: 554 подобных решения в 2015 году, 437 — в 2014-м, 499 — в 2013-м. Такую закономерность Гайнутдинов объясняет тем, что заявления о преступлении зачастую подают люди, которые не знают или не понимают юридического определения клеветы.
«Человек, который услышал что-то, что ему показалось обидным и адресованным ему, считает, что это клевета. А есть масса нюансов, которые неюристу могут быть непонятны. Безусловно, может быть обидно, но при этом не подпадать под определение клеветы, — говорит юрист. — Клевета — это распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство. То есть оценочные суждения не попадают под эту категорию. Всякие ругательства и прочие поношения, скорее, могут образовывать состав административного правонарушения в виде оскорбления — 5.61 КоАП, но не клевету, поскольку это невозможно проверить на соответствие действительности. Например, утверждение, что Иванов — вор, можно назвать клеветой, если говорящий знает, что Иванов не вор. А утверждение, что Иванов — дурак, невозможно проверить на соответствие действительности: это оценочное суждение».
Интересно, что пока в Уголовном кодексе действовала статья 129, процентное соотношение обвинительных и оправдательных приговоров по делам о клевете было схожим. При этом суммарно дел по «старой» статье ежегодно рассматривалось примерно в два раза больше.
Важное отличие действующей статьи и утратившей силу: в качестве наказания по части 3 129-я допускала лишение свободы на срок до года, хотя такие приговоры и были единичны — один или два осужденных на реальный срок ежегодно.
ОПГ, коррупция, бездорожье и кража сосисок
Дела о клевете часто возбуждают в отношении оппонентов властей разного уровня — при этом многие из них не доходят до суда либо возвращаются в прокуратуру под предлогом устранения нарушений.
Так, в клевете обвиняется журналист саратовского издания «Общественное мнение» Сергей Вилков, который стал фигурантом нескольких уголовных и административных дел после расследований о бизнесе местного депутата Сергея Курихина. Дело о клевете на журналиста завели после того, как он на своей странице «ВКонтакте» опубликовал копию оперативной справки об участнике ОПГ «Парковские» Сергее Георгиевиче Курихине 1972 года рождения (личные данные полностью совпадают с приведенными на странице депутата на сайте Саратовской областной думы). Согласно оперативной справке, «Курихин и его группа выбивали долги, занимались рэкетом». В ноябре суд вернул дело следователям для устранения нарушений.
Дело о клевете дважды возбуждали и в отношении предпринимательницы из Саратова Веры Шульковой, которая в жалобе в администрацию президента писала о коррупционных схемах и связях депутата Курихина в силовых структурах. В обоих случаях саратовские судьи закрыли дела. Причем первое дело по заявлению Курихина было возбуждено по части 1 статьи 128.1 УК, то есть подразумевало частное обвинение, в котором вину подсудимой доказывает сам потерпевший. Несмотря на это, полиция провела дома у Шульковой обыск; действия полицейских и послужили основанием для прекращения дела. Второе дело возбудили уже по части 5, но оно также было прекращено.
Обвиняемым по делу о клевете проходит политик Алексей Навальный. По заявлению следователя Павла Карпова, включенного в «список Магнитского», на оппозиционера завели дело по частям 2 и 5 статьи 128.1 УК (публичная клевета с обвинением лица в тяжком или особо тяжком преступлении). Следователь был недоволен публикацией на сайте Навального данных из фильма-расследования «Каста неприкасаемых», в котором говорилось, что Карпов причастен к гибели юриста Сергея Магнитского. В начале ноября — после того, как Навальный ознакомился с материалами дела — прокурор вернул его следователю для устранения нарушений.
По части 5 статьи 128.1 УК возбуждено одно из трех уголовных дел основателя сообщества автомобилистов «Смотра.ру» Эрика «Давидыча» Китуашвили, который активно критиковал работу московской ГИБДД и на заседании по избранию меры пресечения публично обвинил главу управления инспекции Виктора Коваленко в том, что тот купил должность за 300 млн долларов. В конце октября дело Китуашвили тоже вернули прокурорам.
Впрочем, иногда дела о клевете в отношении критиков и оппонентов власти все же заканчиваются для них обвинительными приговорами. В Чеченской республике в августе осудили жителя села Кенхи Рамазана Джалалдинова, который записывал видеообращения к президенту Путину, жалуясь на коррумпированность местных чиновников. Судья признал Джалалдинова виновным по части 2 статьи 128.1 УК (клевета в публичном выступлении) и назначил ему 160 часов обязательных работ. Дело касалось, в частности, записи, на которой мужчина рассказывал, что в сельских школах Чечни работают учителя без профильного образования.
Главу «Общества защиты прав потребителей» Михаила Аншакова весной 2013 года приговорили к штрафу в 100 тысяч рублей за клевету на исполнительного директора Фонда храма Христа Спасителя Василия Поддевалина (часть 2 статьи 128.1 УК). Клеветой суд признал слова Аншакова о нарушении прав потребителей, которые приобретают «дешевое арабское золото» в ювелирных лавках при храме Христа Спасителя, и рассказ о результатах проверки деятельности фонда.
В дела о клевете нередко выливаются и конфликты муниципальных чиновников или представителей ТСЖ с недовольными жителями, отмечает Дамир Гайнутдинов. В Мордовии обвиняемой по части 1 статьи 128.1 УК стала женщина из села Новоямская Слобода, которая назвала главу поселения «врагом народа» из-за недостаточного внимания местной власти к уборке дорог. Дело закончилось примирением сторон
60-летнего активиста из Йошкар-Олы Евгения Шевелева в ноябре 2014 года оштрафовали на 20 тысяч рублей за выступление на митинге, также посвященном состоянию дорог. Ответственность за бездорожье пенсионер возложил на «Единую Россию» и руководителя региона, которого он назвал «смотрящим» за областью. После этого губернатор Леонид Маркелов подал на пенсионера в суд, который встал на сторону главы Марий Эл и признал активиста виновным в клевете в публичном выступлении (часть 2 статьи 128.1 УК).
Впрочем, нередко к обвинениям в клевете прибегают и участники далеких от политики бытовых конфликтов. Например, на Ставрополье местная жительница подала заявление по статье 128.1 на свою знакомую — та будто бы обвиняла ее в краже сосисок из магазина, а также утверждала, что сын заявительницы, погибший при пожаре на заводе «Ставролен», сам был виновником происшествия. В суде же выяснилось, что потерпевшая не слышала обвинений в краже сосисок лично от ответчицы — ей их передали сотрудники магазина, а слова о ее сыне женщина бросила в ответ на оскорбления в свой адрес. В итоге подсудимую оправдали.
Избыточная мера
Оценивая правоприменительную практику по статье о клевете, Павел Крашенинников говорит о ее предупредительном характере. «Мы понимаем, что она, скорее, охранительную функцию носит. Потому что я вижу, когда участвую в различных форумах, заседаниях в той же Думе: люди перестали обвинять друг друга в том, что они воры или убийцы и так далее. То есть за речью стали следить немного больше, — считает депутат. — Очень хорошо, что у нас есть норма о клевете с использованием служебного положения. На мой взгляд, это очень сильно повлияло на наших чиновников разных уровней, потому что теперь вот таких обвинений в качестве ответа на критику стало на порядок меньше».
В то же время адвокат Сергей Жорин, в практике которого не раз бывали дела о клевете, считает статью «абсолютно нерабочей». «Простым смертным добиться обвинительного приговора практически невозможно», — замечает адвокат. Решение в пользу заявителя, по словам Жорина, обычно выносят, если речь идет о клевете в отношении чиновников, политиков, бизнесменов или религиозных деятелей.
Адвокат поясняет, что клевету непросто доказать из-за заведомости действия, прописанной в Уголовном кодексе: «То есть лицо заведомо знало, что информация не соответствует действительности, но умышленно ее распространило. Доказать это крайне сложно. Если подсудимый говорит: «Да, в рамках следствия установлено, что эта информация не соответствует действительности, но на момент ее распространения я был уверен, что она соответствует действительности, у меня были основания так полагать», — то либо дело прекращается, либо это оправдательный приговор». При этом суды не выясняют, какие были основания у подсудимого, чтобы считать эти сведения достоверными, отмечает Жорин.
И все же, считает адвокат, статью о клевете не следует исключать из Уголовного кодекса: «Сейчас мощный ресурс — это соцсети. Распространением заведомо недостоверной информации можно очень сильно испортить жизнь человеку, вплоть до того, что он может жизнь самоубийством покончить. Поэтому нужно бороться с клеветой однозначно». Но при этом адвокат говорит о необходимости корректировки статьи с уточнением квалифицирующих признаков и разъяснений пленума Верховного суда, «чтобы суды не боялись выносить обвинительные приговоры».
Дамир Гайнутдинов находит возвращение статьи о клевете в Уголовный кодекс необоснованным. «В данном случае Гражданский кодекс позволяет восстановить полностью ущерб — моральный и, возможно, материальный, который причинило распространение каких-то порочащих сведений. Государству здесь абсолютно нечего делать, и уголовное преследование — это избыточное реагирование. Даже административное преследование избыточно», — уверен юрист.
Статья 152 Гражданского кодекса (защита чести, достоинства и деловой репутации) кажется очень похожей на статью 128.1 УК (клевета), но есть существенное различие: в последнем случае необходимо доказать заведомость действий обвиняемого. В гражданском же процессе достаточно доказать факт распространения сведений и их порочащий характер.
С Гайнутдиновым согласен и его коллега по «Агоре» Рамиль Ахметгалиев: «Я негативно отношусь вообще к любому расширению Уголовного кодекса, тем более по таким статьям, в которых речь идет о защите чести и достоинства взрослых, совершеннолетних дееспособных людей». Он также подчеркивает, что статья УК о клевете фактически дублирует статью 152 Гражданского кодекса.
Частые возвраты уголовных дел о клевете, которые возбуждают в отношении оппозиционных активистов и политиков, Гайнутдинов рассматривает как компромисс: судьи остерегаются выносить оправдательный приговор, но и не осуждают оппозиционера по «явно натянутому поводу».
«Вернули дело в прокуратуру — дали понять, что не надо его обратно приносить. Оправдательный приговор — это ЧП. Он обязательно будет пересматриваться вышестоящими инстанциями и с большой вероятностью будет отменен. И судья, чтобы не рисковать с отменой, выбирает такой путь. Но фактически мы понимаем, что это, скорее всего, нужно трактовать как оправдание», — заключает Гайнутдинов.
Ахметгалиев, который в начале 2000-х работал в прокуратуре, рассказывает, что сотрудники ведомства и судьи не любят дела о клевете: «За любой какой-то малозначительный проступок у нас предусмотрена Уголовным кодексом , а это порождает массу юридических последствий не только для этого человека, но и для его близких: у человека появляется судимость, потом его дети, возможно, будут ограничены при трудоустройстве в государственные органы. Последствия довольно серьезные и негативные, у судей внутреннее понимание этого тоже есть, поэтому если они могут такие дела по каким-то процессуальным основаниям заблокировать, они это делают».
Гайнутдинов обращает внимание и на то, что законодатели большинства демократических стран давно не рассматривают клевету как уголовно наказуемое деяние. «Но в авторитарных режимах, безусловно, эта статья в Уголовном кодексе присутствует и очень часто используется для того, чтобы закрыть рот критикам властей. Чаще всего используется по политическим мотивам», — констатирует юрист.
Вторит ему и Ахметгалиев, также считающий упоминание клеветы в Уголовном кодексе показателем развития общества и государства. «Есть блок вопросов, которые в нормальном цивилизованном государстве должны решаться в рамках гражданского судопроизводства. Ненормально общество, в котором основным законом является Уголовный кодекс и, соответственно, основным правоприменительным органом — Следственный комитет. То есть у нас все правоотношения рассматриваются через призму УК. Когда основным кодексом будет Гражданский, будем жить в другом обществе», — говорит он.
Работала я на предприятии, которое находилось в области, недалеко от малюсенького городка и нескольких поселков, да деревень. Предприятие было крупным, потому в нём работали люди и с областного центра, и с этих маленьких населённых пунктов.
Взяли на должность заведующей архивом бывшего личного секретаря главы местного самоуправления, даму лет 50. В её же лице в коллективе появилась сплетница-шокер.
Во-первых, она всё про всех знала: работы в архиве не так много, поэтому 45% рабочего времени можно смело ходить по кабинетам и собирать сплетни, а еще 45% — тратить на передачу уже имеющихся данных (благо, прожив всю жизнь в этой местности и проработав лет 20 в местной администрации, их она накопила ещё на пару жизней).
Во-вторых, имелась у неё склонность к преувеличению, тотальному такому. Если в аварию попадал корпоративный автобус (просто притёрся, например, с другой машиной), то тут же сообщалось о возможных десятках пострадавших, если человека ловили пьяным (это всегда выявлялось на проходной охранниками), то мы уже слушали про пьяный дебош и размахивание ножами на производственном участке и тд.
А в-третьих, у неё была странная, на мой взгляд, привычка — называть всех по отчеству. Всех без разбора. Меня, 20-летнюю тогда ещё девушку, как и многих других моих коллег, немного коробило быть Сергевной, Иванной, Санной, Михалной и т.д. Несколько раз говорили с ней на эту тему — бесполезно. Если Петровна была не уверенна в отчестве, то звучало просто «батьковна», и всегда на «ты», независимо от «ранга» (но, это позже прошло, руководителям «выкать» начала, но имена по-прежнему тотально игнорировала).
Своё прозвище «шокер» она получила вот за что:
обычный рабочий день (когда в службе персонала был активный набор сотрудников или административный помощник был на совещании с генеральным, то входящие звонки по поводу приема на работу или общей и не очень важной информации переадресовывались на Петровну), вдруг мы слышим какой-то шум в коридоре (у нашей службы было три кабинета и «предбанник»), слышим, как по очереди открываются двери, и нервный голос что-то вещает, дошла очередь и до нас — влетает взмыленная Петровна и сообщает, что наш коллега «убился на машине по дороге на работу». У нас, естественно, шок, спрашиваем что, как, откуда она знает… Позвонили, говорит, на рабочий из больницы и сообщили что убился, попросили родных известить, больше подробностей, мол, не знаю. Убедившись, что должную эмоцию мы выдали, мчит дальше.
Наша директор выходит вслед за ней и просит вернуться, позвала к себе в кабинет и попросила остановить агонию, до выяснения всех обстоятельств происшествия. Обиженно фыркнув, Петровна вышла от нас и пошла к себе на 4-й этаж (откуда она и примчалась до этого), по пути, всем, кого встречала, сообщалось, убился, да, мол, а что поделать, а ведь «и сорока ещё не было», ахи-вздохи. Все начинают звонить-заходить к нам, дабы узнать: «чо серьезно?!».
Попытки дозвониться до «убившегося» сотрудника не увенчались успехом, абонент был вне зоны. Тогда мы попросили СБ-шников выяснить, что и как. Через пару часов нас собрала директор и сообщила, что коллега действительно попал в аварию и находится в больнице с переломом руки, сотрясением мозга и прочими, не мешающими жить, незначительными травмами. Что супруга его уже в курсе и информацию подтвердила.
Когда мы сообщили Петровне, что (например) Иванов жив, она ответила: «Кончено жив, вы чего?! На машине убился, но жив!».
Приём звонков больше ей не доверяли. А Иванова, после выхода с больничного, ждала реакция некоторых коллег, как на Бубликова из фильма «Служебный роман».
С тех пор мы стали звать Петровну шокером.
«Воскресший» коллега называл её предвестником апокалипсиса, однако массового отклика это прозвище не нашло)
Русский
Морфологические и синтаксические свойства
слух
Существительное, неодушевлённое, мужской род, 2-е склонение (тип склонения 3a по классификации А. А. Зализняка).
Корень: -слух- .
Произношение
- МФА: ед. ч.
(файл) мн. ч.
Семантические свойства
Значение
- одно из чувств живого существа, способность воспринимать звук ◆ Некоторые неисправности двигателя можно определить на слух.
- (то же, что музыкальный слух) способность точно воспринимать и воспроизводить высоту и длительности звучащих мелодий, фраз и т. п. ◆ Абсолютный слух.
- перен. то же, что сплетня; изустно распространяемая недостоверная информация о чём-либо ◆ Распространять слухи. ◆ Пресекать слухи. ◆ Верить слухам. ◆ По городу поползли слухи. ◆ Слух о его успехе быстро распространился.
- истор. колодец или подземный ход в крепости, служащий для слухового наблюдения за подземными работами осаждающих.
- искусств. в иконописи развевающаяся лента материи за ушами в изображении ангелов, символ постоянного слушания ангелами воли Бога.
Синонимы
- —
- —
- молва, сплетня
Антонимы
- глухость
Гиперонимы
- чувство, способность
Гипонимы
Родственные слова
Ближайшее родство
- уменьш.-ласк. формы: слушок
- имена собственные: Слухов
- пр. существительные: слухач, слушание
- прилагательные: слуховой, слышный
- глаголы: слушать, слышать
- наречия: слышно
Этимология
Фразеологизмы и устойчивые сочетания
- слухами земля полнится
- ни слуху ни духу (ни слуха ни духа)
- на слуху
- по слухам
- обратиться в слух
- безл. слух режет
Перевод
музыкальный слух
- Норвежскийno: hørsel, gehør
- Финскийfi: sävelkorva
- Шведскийsv: gehör (sv) ср.
Библиография
 |
Для улучшения этой статьи желательно:
|