7. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.09)
7.1. СЕКРЕТАРЬ СУДЕБНОГО
ЗАСЕДАНИЯ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Аннотация
Задачи: 1) анализ доктринальных представлений, а также норм УПК РФ и государств ближнего зарубежья, закрепляющих статус секретаря судебного заседания в уголовном процессе; 2) совершенствование уголовно-процессуального законодательства.
Методология: сравнительное правоведение, правовое прогнозирование.
Результаты: 1. Высказаны предложения по совершенствованию норм УПК РФ. 2. Сделан принципиальный вывод о нецелесообразности закрепления норм-дефиниций в будущем российском уголовно-процессуальном законодательстве. 3. Позиции секретаря судебного заседания могут реально укрепиться лишь при условии закрепления норм о его статусе в гл. 5 «Суд» УПК РФ.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное право, участники уголовного судопроизводства, секретарь судебного заседания.
SECRETARY OF THE COURT: PROBLEMS OF LEGAL REGULATIONS
Methods: comparative law, legal prediction.
Keywords: criminal procedural law, participants in criminal proceedings, secretary of the court session.
1. Изучение процессуальных функций секретаря судебного заседания в уголовном процессе нередко приводит современных исследователей к вопросу об их правовом статусе: совершенен ли он? Публикаций, посвященных этой проблематике, достаточно много. Только по ключевой фразе «секретарь судебного заседания» в одной лишь, например, такой библиографической базе данных как «Российский индекс научного цитирования» (РИНЦ) демонстрируется свыше пятидесяти научных работ (в значительной части, к огорчению, нередко повторяющих друг друга).
Предварительно оговоримся, что в целом мы не будем сосредотачиваться на том очевидном факте, что секретарь является государственным служащим -представителем аппарата суда со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями, деятельность которого регламентируется определенным числом нормативных актов. Ведь и дознаватель, и следователь, и прокурор, и ряд факультативных участников уголовного процесса (например, значительная часть экспертов и специалистов) — также государственные служащие . Хотя можно, допустим, принять во внимание, что у секретаря судебного заседания как у сотрудника аппарата суда существует специфический набор функциональных обязанностей, оказывающий влияние на его процессуально-правовой статус.
В рамках настоящей статьи мы абстрагируемся и от норм, предусматривающих участие секретаря в судебных заседаниях, осуществляемых в ходе досудебного производства в порядке ст. 110, 165 и др. Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ, Кодекс), сосредоточившись на его работе в стадии судебного разбирательства.
Думается, нет прагматики и в нередко допускаемом в литературе делении функций секретаря судебного заседания на процессуальные и организационные. Достаточно очевидно, что в деятельности любого участника уголовного процесса, функционирующего ex officio, могут быть легко выявлены оба эти направления .
И еще. Юридическому анализу норм, закрепляющих статус секретаря судебного заседания, предпошлем ряд принципиальных соображений, касающихся узловых точек рассматриваемой нами проблематики.
Отметим, во-первых, что в тех процессуальных действиях, в которых фигурирует секретарь, а это — заседания суда, он относится к числу основных участников уголовного процесса . Вместе с тем, постановка вопроса о степени его процессуальной самостоятельности в рамках позитивного права была бы преждевременной.
Во-вторых, обратим внимание на встречающуюся в юридической периодике точку зрения, согласно которой секретарь судебного заседания как государственный служащий и представитель аппарата судебного учреждения не находится с судом в уголовно-процессуальных правоотношениях . Мнение это высказано применительно к секретарю судебного заседания арбитражного суда, но оно вполне экстраполируется и на другие виды процессуально-правовых производств. Приведенная позиция беспокоит и вызывает у нас немало вопросов. Может ли, допустим, основной участник судебного заседания в принципе не являться субъектом права и не вступать при этом в уголовно-процессуальные правоотношения с председательствующим судьей? Можно ли себе представить, что указания председательствующего относительно содержания протокола судебного заседания не обязательны для секретаря? На эти и подобные им вопросы у нас складываются отрицательные ответы. Да и рассмотрение судьей самоотвода секретаря судебного заседания или заявленного ему отвода решается исключительно в рамках правоотношений, закрепленных в нормах процессуального права. Другой вопрос, что нормы УПК РФ в рассматриваемом аспекте, возможно, недостаточно полноценны. Не слу-
чайно, ситуации, фигурирующие в поставленных выше вопросах — диковина в реальном уголовном процессе.
Третье наше замечание касается характеристики правового интереса, содержащегося в деятельности секретаря судебного заседания. В специальной литературе ей уделяется значительное внимание . С этой целью препарируются выполняемые секретарем функции, анализируются его взаимоотношения с председательствующим судьей, проводятся аналогии с другими участниками уголовного судопроизводства, предпринимаются попытки к поиску закрепленных в законе прав, обязанностей и ответственности. Обращается внимание на то, что «уголовно-процессуальное законодательство ряда стран СНГ включает секретаря в число иных участников уголовного процесса, тем самым определив его статус как незаинтересованного участника судебного разбирательства». Причем, этот опыт оценивается положительно . Отмечается также, что секретарь судебного заседания в суде — «постороннее, незаинтересованное лицо» и это обстоятельство «теоретически дисциплинирует судей и участников» . Признаемся, кроме удивления, подобного рода позиция, в которой функция секретаря — сподвижника суда
— низведена до роли понятого — «не заинтересованного в исходе дела лица», не вызывает никаких других эмоций.
Встречаются в литературе и другие уязвимые высказывания. Например, в одной из работ содержится странное утверждение о том, что если на секретаря возложить обязанность оглашения жалобы по делам частного обвинения или определения судьи/суда об изменении обвинения (подобные правила наличествуют в УПК ряда соседних стан), то это поставит под сомнение незаинтересованность секретаря в исходе дела . Конечно, каждый участник в идеале должен реализовывать соответствующие его процессуальному положению функции, но для нас непостижимо, как вынужденная (точнее — необходимая) читка вслух — оглашение — в зале судебного заседания какого-либо акта способна исказить статус секретаря, его ориентацию в деле, породить пристрастия. А если, допустим, документ огласит не секретарь, а председательствующий, что-то принципиально изменится?
Помимо этого, в юридической периодике рассматривается специфика правовой регламентации работы секретаря в суде. Для аргументации привлекаются примеры из дореволюционного российского законодательства о судоустройстве и судопроизводстве, из других отраслей современного процессуального права
— арбитражного и гражданского законодательства, а также зарубежного права .
Цель всех этих и подобных им рассуждений достаточно ясна — доказать целесообразность создания специальной статьи в УПК РФ, которую рекомендуется включить в его главу 8 «Иные участники уголовного судопроизводства». (В настоящее время данная глава в ст. 56 — 60 Кодекса закрепляет процессуально правовой статус свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика, понятого). Хотя при этом, к огорчению, мало кто из авторов решается предложить конкретные формулировки норм, которые могут быть учтены в законотворческой деятельности. В известных нам публикациях, развернутая редакция статьи УПК РФ о статусе секретаря судебного заседания предложена лишь В.С. Латыповым . На ней мы остановимся в последующем изложении. Сейчас же, не вступая в рамках настоящей статьи в полемику по этим и
ряду других вопросов, хотим лишь определиться в своем отношении к так называемым «общественным интересам» секретаря судебного заседания. (О личных интересах, полагаем, здесь рассуждать неуместно).
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Представляется очевидным, что интерес — необходимый атрибут любого вида деятельности (в отличие от поведенческих проявлений), он определяется потребностью в ней, ее социальной значимостью, в конечном счете, мотивируя ее и формируя цель деятельности. Для субъекта социальной деятельности чрезвычайно важен также и результат его «производственной» активности. Что же касается должностного, общественного интереса секретаря судебного заседания, то его в самом общем плане можно охарактеризовать, как государственный интерес, проявляющийся в интересах правосудия, т. е. совпадающий с ним. Можно утверждать, что секретарь, наряду с судом (председательствующим судьей) несет ответственность за производство по уголовному делу.
2. Выдвигаемые в специальной литературе инициативы по совершенствованию правового статуса секретаря судебного заседания могут быть прослежены по трем направлениям:
1) дополнение ст. 5 УПК РФ «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе» разъяснением термина «секретарь судебного заседания»;
2) дополнение раздела II УПК РФ «Участники уголовного судопроизводства» статьей, нормы которой закрепляли бы процессуально-правовое положение секретаря судебного заседания;
3) дополнение и изменение норм, регламентирующих деятельность секретаря судебного заседания, место которым в разделе IX УПК РФ «Производство в суде первой инстанции», а, возможно, также в разделе XII УПК РФ «Особенности производства в суде с участием присяжных заседателей».
По первой позиции хотелось бы, прежде всего, отметить, что мы по принципиальным соображениям не разделяем точку зрения о дополнении статьи 5 УПК РФ новым пунктом, в котором бы разъяснялся термин «секретарь судебного заседания». Дело в том, что данная статья Кодекса страдает многими системными недостатками. Прежде всего, нельзя не заметить, что в нее включены разъяснения понятий, которые вовсе отсутствуют в Кодексе («алиби», «близкий лица», «следователь-криминалист»). В ней также содержатся разъяснения, не добавляющие ничего нового к тому, что теоретик или практик могут почерпнуть из других норм. Кроме того, озабоченность вызывает включение в ст. 5 УПК РФ наименований, терминов и их определений (например, «вердикт», «обвинение», «реабилитация», «свидетельский иммунитет», «уголовное преследование»), место которым не в нормативном акте, а в словарях или в учебной литературе. Знание сотрудниками уголовной юстиции юридической фразеологии не ставится под сомнение, но должны ли они черпать эти знания из законов? УПК — не юридическая энциклопедия.
Правомерны здесь и другие вопросы. Почему, например, эти термины не разъясняются в УПК государств ближнего зарубежья? Почему для определения или разъяснения выбраны именно эти термины, а не другие, например, «ходатайство», «экстрадиция», «эксгумация»? . Негативное отношение у нас складывается и к разъяснениям ряда наименований органов и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовным делам. Думается, ничего
нового не способен содержать также и предполагаемый новый пункт, разъясняющий, кто такой есть секретарь судебного заседания.
Тем не менее, для современного уголовно-процессуального права расширение толкуемых в законе понятий является чуть ли одной из основных тенденций. Она настолько широко распространена, что трудно даже остановиться на какой-нибудь точке зрения для цитирования. Более того, по мнению, например, Н.О. Овчинниковой отсутствие в ст. 5 УПК РФ «нормы о секретаре судебного заседания» (и, кстати, также о помощнике судьи) является одним из «наиболее существенных пробелов в регламентации правового статуса участников процесса» (выделено мной — А.П.). Хотя, заметим, нормы-дефиниции собственно и правовыми-то нормами нельзя назвать, поскольку в содержащихся в них разъяснениях отсутствуют диспозиции и гипотезы, не говоря уж о санкциях. В механизме правового регулирования их роль ничтожна. Таинственные же пути укрепления процессуально-правового положения субъектов уголовно-процессуальной деятельности — «источников осведомленности», «источников доказательственной информации и т. п. — путем включения дополнительных разъяснений в закон, нам остаются неведомыми. Подобным примерам в научных источниках несть числа.
В юридических словарях и энциклопедиях термин «секретарь судебного заседания» либо отсутствует, либо определяется через функции. Операционально, лаконично сказать-то пока особо и нечего. Полагаем, именно эти обстоятельства приводят некоторых авторов к мысли о целесообразности создания в УПК РФ отдельной главы, в которой должен быть закреплен статус секретаря судебного заседания, его обязанности и ответственность . Должны лишь повториться, заметив, что конкретные формулировки норм, которые могли бы составлять статьи Кодекса, включенные в такую главу, автором не приводятся и судить об их оптимальности просто невозможно.
В принципе, более привлекательной нам представляется позиция законодателей Латвийской Республики, Республики Узбекистан и Эстонской Республики, исключивших из структуры национальных УПК специализированные статьи, в которых содержатся нормы-дефиниции. (Подобные статьи отсутствуют также и в доступных нам переводах на русский язык УПК стран дальнего зарубежья). Те же Кодексы, в которых подобного рода «разъясняющие» статьи сохранены, не дают нам положительного решения рассматриваемого вопроса. Так, в статьях 7.0.29 УПК Азербайджанской Республики и 7 УПК Республики Казахстан закреплено: «другие лица, принимающие участие в уголовном процессе — понятой, свидетель, специалист, эксперт, секретарь судебного заседания и переводчик». Разъяснения терминов в них отсутствуют. Для УПК РФ этот вариант правовой регламентации крайне неудобен, поскольку в его статье 5 отсутствует толкование понятия «иные лица как участники уголовного процесса», а значит, отсутствует также и их перечень. Включенные же в данную статью группы субъектов для определения терминов «сторона защиты» и сторона обвинения» не оставляют места для секретаря.
Относительно удачное разъяснение словосочетания «секретарь судебного заседания», мыслимое для размещения в новой статье 60.2 УПК РФ, предложено В.С. Латыповым. Автор рекомендует законодателю следующую его редакцию: «Секретарь судебного заседания — обязательный участник судебного разбира-
тельства из числа аппарата суда, не имеющий личной корыстной либо иной заинтересованности в исходе уголовного дела, оказывающий содействие суду и фиксирующий в протоколе судебного заседания действия и решения, принимаемые в ходе разбирательства» . Однако и эту формулировку нельзя признать совершенной. Прежде всего, на наш взгляд, предложенное определение не сообщает ничего принципиально нового ни правоприменителям, ни другим участникам процесса, ни гражданам. Думается, мы не слишком согрешим против истины, если предположим, что данное разъяснение находится в пределах общеправовых представлений граждан, а уж для специалистов оно во всех отношениях просто очевидно. Кроме того, неприемлемым представляется предъявляемое к секретарю судебного заседания требование об отсутствии у него «личной корыстной заинтересованности». Получается, — чья-то иная корысть допустима? Не имеет смысл указывать и на то, что секретарь — выходец «из числа аппарата суда», а не из какой-либо иной структуры судебного ведомства. И еще. Можно согласиться с В.С. Латыповым, — секретарь судебного заседания, конечно, «оказывает содействие суду», но нельзя не учитывать, — выполняет он те или иные обеспечивающие судебный процесс необходимые операции не только по собственной инициативе, но и по указанию председательствующего. Из предложенных автором формулировок остается также совершенно неясным — должны ли и, если да, то в какой степени подвергнуться корректировке нормы статей 68 «Отвод секретаря судебного заседания» и 245 «Секретарь судебного заседания» УПК РФ в случае гипотетического включения в Кодекс предлагаемой им статьи 60.2.
И последнее. Неужели словосочетание «секретарь судебного заседания» представляется современным исследованиям столь загадочным, что оно как термин требует специального разъяснения в тексте закона?
По второму направлению — о дополнении гл. 8 УПК РФ нормами, закрепляющими правовое положение секретаря судебного заседания, — хотелось бы отметить следующее. В гл. 8 «Иные участники уголовного судопроизводства» включены субъекты, участие в процессе которых обусловлено интересами доказывания (данный признак их объединяет), однако сами они при этом субъектами деятельности доказывания не являются. К их числу относятся: свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой. Ясно, что по названному признаку секретарь к данной группе участников не относится. Кроме того, полезно задаться крамольным вопросом: как реально, а не на декларативном уровне, окрепнет статус секретаря в «живом» процессе при условии перемещения уголовно-процессуальных норм, содержащихся в ст. 245 УПК РФ, из главы 35 Кодекса «Общие условия судебного разбирательства» в его главу 8?
Крамольным мы этот вопрос назвали постольку, поскольку безболезненнее и проще было бы присоединиться (возможно, с дополнительной аргументацией) к большинству пишущих на данную тему авторов. В научных источниках, куда ни кинь взор, всюду натыкаешься на голословные утверждения об укреплении правового положения тех или иных категорий лиц лишь только на том основании, что они будут упомянуты в какой-либо норме или статье Кодекса.
Однако вернемся к предмету нашей работы. Ст. 245 УПК РФ гласит, во-первых, о том, что секретарь ведет протокол судебного заседания, полно и правильно излагая в нем действия и решения суда, а также дейст-
вия других субъектов. Во-вторых, секретарь проверяет явку в суд необходимых участников и выполняет по указанию председательствующего другие процедуры, установленные Кодексом. Если в предлагаемую статью не включить какие-либо дополнительные правила, то целесообразность ее помещения в гл. 8 УПК РФ еще более сомнительна.
Включенный в данную главу Кодекса перечень субъектов уголовно-процессуальной деятельности, безусловно, не является исчерпывающим. К числу иных участников уголовного процесса относятся, например, лица, способствующие реализации мер уголовно-процессуального принуждения (залогодатель, поручитель и др.). Да и такие участники как, допустим, переводчик, специалист или понятой, не много потеряют, если нормы об их статусе закрепить в главах Кодекса, регламентирующих общие условия деятельности в соответствующих стадиях уголовного процесса. Таким образом, можно вполне допустить, что и сама гл. 8 УПК РФ не во всех отношениях достаточно совершенна.
Наш вывод таков: о принципиальном укреплении процессуально-правового положения секретаря судебного заседания как участника уголовного судопроизводства разговор может вестись лишь в том случае, если в перспективе изменятся его правоотношения с судом (председательствующим судьей). Первоосновой для реализации этой позиции в будущем законодательстве России может стать закрепление статуса секретаря не в гл. 8 УПК РФ «Иные участники уголовного судопроизводства», а в его гл. 5 «Суд».
В этой инициативе нет ничего экстраординарного, поскольку опыт подобной правовой регламентации уже использован в законодательстве ряда соседних государств. Так, например, ст. 24 «Секретарь судебного заседания» УПК Грузии помещена именно в его гл. 3 «Суд». Помимо полномочий, содержащихся в ст. 245 УПК РФ, в них установлена обязанность секретаря «по предложению председательствующего оглашать в заседании процессуальные документы», право использовать технические средства при подготовке протокола судебного заседания, а также давать суду письменные объяснения. (Как мы понимаем, в данном случае дача суду объяснений является и правом секретаря, и обязанностью).
Существуют и другие примеры. Так, в УПК Туркменистана соответствующая статья — ст. 59 — также расположена в гл. 7 «Суд и подсудность». Ее специфической особенностью является то, что в ней, наряду с названными выше нормами, содержатся общие правила, касающиеся отвода секретаря.
УПК Республики Узбекистан в рассматриваемом нами аспекте, пожалуй, наиболее примечателен. Его ст. 32 «Секретарь судебного заседания» помещена в гл. 3 «Государственные органы и должностные лица, ответственные за производство по уголовному делу». (Исходя из имеющихся в нашем распоряжении источников, данное наименование соответствующей главы УПК было в 1990 году впервые предложено Л.Д. Кокоревым ). Воспроизводить содержащиеся в этой статье нормы нет никакой необходимости: в целом они повторяют те же правила, которые уже были в поле зрения нашего внимания. Примечательно же отнесение секретаря не к иным участникам уголовного судопроизводства, а к должностным лицам, на которых возлагается ответственность за производство по уголовному делу в судебных инстанциях.
Третье направление — регламентация отдельных полномочий секретаря в судебном производстве -должна стать предметом отдельного исследования. В рамках же настоящей статьи мы хотели бы лишь обратить внимание на ряд его прав и обязанностей. Привлекательной и дисциплинирующей, например, видится норма, включенная в п. 1 ч. 2 ст. 83 УПК Республики Молдова, согласно которой секретарь обязан находиться в зале судебного заседания в течение всего времени и не покидать заседание без разрешения председательствующего. Согласно этой же статье (пункты 4 — 6) он также обязан сообщать по требованию судебной инстанции или стороны о своих взаимоотношениях с лицами, участвующими в рассматриваемом уголовном деле; не разглашать данные закрытого судебного заседания; четко выполнять распоряжения председательствующего.
Во многих отношениях интересна также норма, содержащаяся в ч. 3 ст. 83 УПК Республики Молдова. В ней закреплены следующие правила: а) секретарь судебного заседания несет личную ответственность за полноту и точность протокола судебного заседания; б) при составлении протокола он является независимым от чьих бы то ни было указаний относительно содержания вносимых в протокол записей. (Предложение о включении аналогичных норм в УПК РФ высказывалось и в отечественной литературе ).
Независимость секретаря как автора протокола судебного заседания, казалось бы, здесь продекларирована достаточно четко. Однако возможна ли ее полноценная реализация? На наш взгляд, приведенное правило дезавуируется другими требованиями УПК этого государства. Во-первых, уже отмеченной обязанностью секретаря неукоснительно выполнять распоряжения председательствующего, который, согласно ч. 4 ст. 336 УПК Республики Молдова, также подписывает протокол и, стало быть, несет ответственность за его содержание. Кроме того, ч. 3 ст. 318 УПК Республики Молдова совершенно справедливо указывает на возможность существования разногласий между председательствующим и секретарем по поводу содержания протокольных записей. В этой ситуации закон предусматривает право секретаря приложить к протоколу свои возражения, которые рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. 336 данного Кодекса. Ситуация, согласимся, неоднозначная. Здесь есть над чем подумать.
И в заключение. Мы не призываем к слепому копированию норм УПК соседних, а тем более иных государств, однако использование опыта зарубежного законотворчества может быть плодотворным в ходе совершенствования будущего уголовно-процессуального права России.
Список литературы:
1. Волобуева Е.А. Проблемы регламентации процессуального статуса секретаря судебного заседания в УПК России и стран — участников СНГ // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. «Юридические науки». Вып. 1. 2011. С. 116 — 124 .
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
3. Коломийцева Ю.В. Статус секретаря судебного заседания в российском уголовном судопроизводстве // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2012. № 1. С. 87 — 94.
4. Латыпов В.С. Секретарь судебного заседания как иной участник уголовного судопроизводства // Вестник Калининградского филиала СПбУ МВД России. 2014. № 2 (36). С. 132 — 134.
6. Поляков М.П., Попов А.П. Результаты оперативно-розыскной деятельности как повод и основание к возбуждению уголовного дела // Интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности в эффективном уголовном процессе. Пятигорск, 2001. С. 91 — 99.
7. Попов А.А. Протоколы допроса как источники доказательственной информации // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. 4 (38). С. 85 — 87.
10. Попов А.П., Попова И.А., Зинченко И.А. Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учебное пособие для студентов высших юридических учебных заведений. Пятигорск, 2014.
11. Попова И.А., Попов А.А. Совершенствование норм УПК РФ, закрепляющих способы фиксации показаний в досудебном производстве // Черные дыры в российском законодательстве. 2015. № 2. С. 99 — 103.
12. Рыбкина К.В. Протоколирование судебного заседания и функции секретаря судебного заседания // Приоритетные научные направления: от теории к практике. 2017. № 37. С. 201 — 205.
13. Трещева Е.А. Правовое положение судей и секретарей судебных заседаний в арбитражном процессе: современное правовое регулирование и реальность // Юридический аналитический журнал. 2006. № 1 (15). С. 120 — 122.
Рецензия
На рукопись статьи доктора юридических наук, доцента Попова Алексея Павловича «Секретарь судебного заседания: проблемы правового регулирования»
Совершенствование законодательства, регламентирующего уголовный процесс в его судебных стадиях, в последнее время все чаще привлекает внимание отечественных ученых-процессуалистов и юристов практиков. Немаловажное значение принадлежит также и нормам, регламентирующим статус секретаря судебного заседания как участника со стороны органов и лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. В этой связи обращение в научной работе к данной проблематике мне представляется актуальным.
Новизной отличаются предложения и выводы А.П. Попова о нецелесообразности закрепления понятийных норм в уголовно-процессуальном праве и о включении норм о правах, обязанностях и ответственности секретаря в гл. 5 «Суд» УПК РФ. Заслуживают также внимания суждения автора о характере социально-правового интереса, содержащегося в деятельности секретаря судебного заседания, о существующих ныне и потенциальных правоотношениях секретаря с судом (председательствующим судьей).
Плодотворным мне представляется использование А.П. Поповым новейшего уголовно-процессуального законодательства государств так называемого ближнего зарубежья. Привлекателен и не вызывает возражений его анализ.
Рецензируемая рукопись написана на высоком научном уровне, доходчивым для читателей языком, соответствует профилю журнала «Пробелы в российском законодательстве». Она может быть в представленном виде рекомендована к опубликованию.
Рецензент: заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор В.Т. Томин.
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Нормативно-правовое обеспечение организации деятельности суда с участием присяжных заседателей
(Буштец Н.В.)
(«Российский судья», 2019, N 9)Однако важно заметить, что норм, регламентирующих порядок реализации возложенной обязанности секретарем судебного заседания или помощником судьи, просто нет. В связи с чем остается не ясным, каким образом сотрудник суда должен осуществлять проверку соответствия кандидатов и присяжных предусмотренным законодательством требованиям. Да и полномочий как таковых для производства проверочных мероприятий нет. Одновременно возникает вопрос, касающийся обязанности должностных лиц представлять сведения о лице, привлекаемом к участию в качестве присяжного заседателя, «по запросу» фактически бесправного сотрудника суда. Ведь есть риски, когда присяжные заседатели, как и кандидаты в присяжные заседатели, представляют недостоверные сведения о себе, которые имеют важное значение для суда, поскольку впоследствии данные обстоятельства могут стать основанием для отмены приговора. Ситуации подобного рода явно вступают в противоречие с принципами процессуальной экономии и эффективности уголовного судопроизводства .